> Спальня Ральфа на втором этаже

В Коридоре никого не было. Видимо, слуги уже успели погасить факелы и даже вымыть полы. Сейчас Анри чувствовал себя вором, крадущимся в комнату. Он ступал неслышно, так же вставил ключ в замочную скважину и зажмурился, когда тот издал легкий щелчок, когда сработал механизм. Инквизитор обернулся, проследив, чтобы никто из прислуги не вбежал по лестнице, заслышав, что хозяин проснулся. Но, кажется, он просто много себе надумал. Внизу все было по прежнему, никто не услышал ни шагов мужчины, ни того, как он прикрыл за собой дверь.
Комнату заливал солнечный свет. Анри не успел вчера зашторить окно. Он быстро приблизился к столику, на котором лежало письмо от вампира. Чернила уде немного выцвели, но послание все еще можно было разобрать. Это было приглашение. Что ж... возможно я вас сегодня навещу, мсье. Анри прищурился. Ему был крайне интересен этот яд. Особенно его действие, которое он оказал вчера на Ральфа. Неполное обращение. Инквизитор еще такого не видел.
Но пока он решил оставить все на потом. Аккуратно расставив на столе бутылки, он первым делом направился в ванну. Обернувшись к зеркалу, Анри лишь скривился. Было гадко смотреть на собственное отражение - на спутанные волосы, в которые еще пару часов назад так страстно вплетались пальцы оборотня, на искусанные губы, на засосы, которые украшали его шею и плечи...
Анри отвернулся, и включил воду, наполняя себе ванну. Он хотел как можно быстрее избавиться от этих следов, но понимал, что синяки пройдут у него не раньше, чем через два дня, даже если он весь с ног до головы обмажется своими зельями.
Ванная комната заполнилась легким паром от горячей воды, что шла из крана. Тонизирующее, целебное, от растяжений... Анри перебирал тонкими пальцами флаконы с тониками и маслами, добавляя каждого в горячую воду, смешивая, наполняя воду все новыми ароматами. Наконец, когда ванна была наполнена до краев, Анри шагнул в горячую воду и облегченно вздохнул.
Смыть всю грязь - это было единственным его желанием.
В ванной он провел как минимум пару часов, пока не почувствовал, что вода становится холодной.
Лишь тогда он поднялся, чувствуя, что тело уже ломит не так сильно, лишь бедра по прежнему неприятно покалывало, когда Анри делал широкие или резкие шаги.
Он даже не слышал, как в спальне появился слуга с подносом, на котором лежали свежие круассаны и свежесваренный кофе. Может оно и к лучшему. Были противоречивые чувства - с одной стороны хотелось ринуться и найти этого непокорного волка, с другой - никогда его больше не видеть. Надо было все обдумать. Анри обвел комнату пристальным взглядом. Гардероб был так же приоткрыт, видимо, ему так же успели принести новые вещи - бедую рубашку и брюки. Белый сегодня точно не мой цвет. Подойдя к гардеробу Анри достал с вешалки черную сорочку, чем-то напоминающую рясу священника, но только короткую, с таким же воротником- стойкой, который закрывал шею и свободными манжетами, чтобы не давили на распухшее запястье.
Надев эту сорочку и брюки, он обычно забрал волосы в конский хвост, стянув его лентой, и принялся за завтрак.
Сегодня у Анри был запланирован небольшой рейд в прибрежный квартал. По слухам там появился новый корабль с пиратами на борту. Нужно было выяснить и доложить о них императору, если, конечно, эти пираты представляли для его величества какую-то опасность.
Анри медленно поглощал круассаны и пил кофе, прислушиваясь к звукам дома. И где же все таки Ральф? Инквизитор уже было потянулся за серебряным колокольчиком, но тут же одернул руку. Нет, все вечером.
Мужчина поднялся, поправив очки на носу. С сбой он взял небольшую дорожную сумку на поясе, какие носили обычные люди. Не нужно было ему выделяться в том месте, куда он направится. На побережье и так не любили чужаков.
Из ящика стола Анри достал кошелек с золотыми монетами, подумав, что надо будет разменять из на серебро и медь, если успеет. Серебряный клинок был зачехлен и отправлен за пояс.
Можно было не скрывать оружие. В дорожную сумку, Анри положил свой кошелек и пару флаконов  один с сывороткой правды, другой - с ядом, который получают из слюны пустынной жабы.
Свою комнату Анри закрыл на ключ, чтобы никто не мог в нее попасть. Мало ли... Там сейчас хранились очень важные для него ингредиенты, да еще и письмо.
С лестницы инквизитор спустился довольно быстро, пребывая еще на верхней ступени он отдал приказ запрягать карету. Слуга тут побежал на конюшню за кучером. Уже через десять минут у порога стояла возница, запряженная двумя жеребцами. Надо будет выйти на два квартала раньше.
- В порт.
Кучер молча кивнул. Хлыст приложил коней с боку и они довольно резво тронулись, уже через пару минут, Анри покинул пределы парка и своего поместья.

> Таверна "Имперская звезда"

> Каминная на первом этаже

Коридор, как обычно был хорошо освещен, поэтому Анри без приключений добрался до своей комнаты. Хотя всю дорогу он чувствовал сквозняк в спину, отчего по телу пробегали мурашки, а когда оборачивался, то не мог понять, откуда этому самом сквозняку взяться.
Когда за инквизитором захлопнулась дверь спальни, он разрешил себе достаточно шумный выдох, означавший, что трудные деньки позади и теперь можно дать своему телу и мозгу расслабиться. То, что доселе держало его на ногах куда-то испарилось, мышцы одеревенели от долго езды в повозке, а затем сидения в каминной, хоть и на мягких диванах, поэтому первым делом Анри пошел наполнять себе ванну.
Странно, но сегодня напор воды был маленький из-за чего емкость наполнялась долго. За это время верховный инквизитор успел раздеться, натереть плечи расслабляющим маслом с ароматом сакуры, которой тут же наполнилась вся комната.
Мысли тут же вылетели из его головы. Забылась безумная ночь, некромант со своим холодным, как зимнее солнце спутником и Неферти, который так четко пошел выполнять приказ.
Горячая вода въедалась в пыльную соленую кожу, пощипывала тело и дарила невероятный комфорт ,которого инквизитору так не хватало.
Сумасшедшие дни. Случается же такое. Как... как я вообще мог поддаться ему. Хотя нет, не так... Почему я захотел ему поддаться? Глаза закрылись и Анри задремал, перевшись затылком в край ванны.
Но сон его был недолгим и чутким. Перед закрытыми веками промелькнула картина сада, что располагалось на территории поместья, затем конюшня, как будто он ощущал ментальную связь. Но тут в дверь резко забухали, Анри всплеснул руками, разбрызгивая воду на пол. Звуки повторились и теперь не было сомнений. Вернулся? Только вот интересно зачем? Анри слышал, как дверь распахнулась. Тут же пришла в голову мысль,  о хорошей слышимости в поместье и о прошлой ночи. Анри порадовался, что не дал выход эмоциям, иначе первой сплетней был бы не убиенный волк, а трахнутый хозяин поместья.
Деморест вылез из ванной, встал на пол босыми ногами, чуть не поскользнувшись.
Сейчас первым делом нужно было одеться, но этого Анри сделать не дали. В дверь послышался робкий стук. Благодарю тебя великая Тьма. Это был кто-то из слуг. Анри подал голос, набрасывая на мокрое тело халат.
- Войди.
Старая кухарка еще пошаркалась на пороге, не часто ей выпадала возможность заглянуть в комнату самого хозяина поместья. Это и не удивительно. Женщина почти все время проводила на кухне и в амбаре.
- Господин, там месье смотритель прибыл.
Кухарка помялась с ноги на ногу на пороге, не решаясь зайти дальше. Хотя она и должна была видеть свет от масляной лампы в ванной комнате. 
- Пусть поднимется. И напомни, чтобы постучал прежде, чем войти.
Анри услышал, как женщина развернулась и неуклюже пошла обратно, опираясь рукой о стену. Ей явно было не по душе то, что ее подняли с кровати в такое время.
Деморест  обсушил свое тело полотенцем. И теперь ему оставалось гадать, успеет ли он полностью одеться к приходу оборотня. Но что-то подсказывало, что предстать перед ним в полном параде все же не удастся.
Что ж, будем учить другими способами. Инквизитор обнаженным прошел по комнате к гардеробу, достал оттуда чистые зауженные серые брюки и белую полотняную, довольно простую рубашку, накинул ее на плечи. Брюки он не стал подпоясывать, понимая, что это только помешает.
Анри принес лампу из ванной и поставил ее на письменный стол, сам сел в удобный стул с высокой спинкой, ожидая своего нежданного "гостя".

В голове мысли. Ни о чем, а надо сосредоточится. Анри поправил манжеты, выпрямляясь на стуле, уже слыша шаги в коридоре. Дверь специально не прикрыл плотно, чтобы слышать. Теперь нужно было показать оборотню кто здесь хозяин. Тихие шаги, кажется, он придерживается за стену, так как поступь тяжелая. Медленно... выжидать было слишком томительно. Но самообладание в такие моменты не подводило. Идеальная осанка и острый взгляд. На этот раз он не нацепил на нос очков, чтобы Ральф мог в полной мере ощутить что такое, когда тебе выворачивают наизнанку душу. Копаются в мыслях, а ты знаешь, понимаешь, что он внутри, засел прожорливым червячком в твой мозг, а сделать ничего нельзя.
Но вот стук в дверь и тут же она распахнулась, не успел Анри открыть рта, чтобы пригласить зверя войти. Он остановился посредине комнаты, вызывая у инквизитора немое недоумение. Сейчас главное не показывать. Анри медленно моргнул, проверяя, не галлюцинация ли это от усталости или игра света. Волосы оборотня были коротко обрезаны. Достаточно неровно, как будто их просто отсекли. Особо длинные пряди падали на лицо, так как голова Ральфа была опущена.
Однако смотритель тоже сумел собраться с мыслями. Заблокировался. Ну, ничего. Это только сейчас.    На губах инквизитора мелькнула ничего не выражающая улыбка. Он рассматривал Ральфа долго, томительно. В глазах не было гнева, нет. Корка льда, которая давала холодные отблески в пламени свечи. И только Анри знал, что в груди его плещется лава, готовая в любой момент растопить лед, отдаваясь глухими ровными ударами сердца.
Он не спешил заговорить, прислушиваясь, принюхиваясь, заново привыкая к образу оборотня. Через пару минут в комнате воцарился еще один запах, до боли знакомый инквизитору. Запах свежей крови. Глаза сузились, превращаясь в две черные щелочки ,которые неотрывно следили за оборотнем.
Образ инквизитора портили только мокрые волосы, наспех беспорядочно забранные в слабый пучок. С кончиков капали ароматные капли. Сыро, неприятно, стекая за шиворот и по шее. Хотелось стереть, но Деморест не делал лишних движений, боясь спугнуть ту обстановку, которая успела воцариться.
- Садись.
Легкий кивок в сторону еще одного стула, который стоял чуть в стороне от письменного стола, обычно на нем была развешана одежда. Но сейчас стул был совершенно свободен.
Безразличие в движениях, мимике, голосе. Абсолютное спокойствие. Да... ты не знал. А я могу быть и таким. Пугает, правда? Взгляд пронзает сотней маленьких колючих иголок. Не смертельно, но неприятно.

Мысли пустые и обыденные. Как будто он пришел объявить, что завтрак подан. Анри даже не стал больше напрягаться, оставив голову оборотня в покое. А вот запах крови стал сильнее. Инквизитор даже на пару секунд прикрыл глаза, чтобы определить откуда точно он исходит. Видимых повреждений на теле оборотня не было. Тогда... Взгляд скользнул по застегнутому камзолу. С каких это пор мы стали такими интеллигентными. И не давит ничего, не жмет? Ехидная усмешка - первое проявление эмоций на лице Демореста и отнюдь не самое доброжелательно.
Ральф было стал возмущаться, что садиться не хочет, но все опустился на предложенный стул. А вот теперь можно продолжить.
- Признаться по правде меня поразила твоя дерзость. Не знал, что сможешь настолько распоясаться, что покинешь поместье без моего ведома.
Рука инквизитора непроизвольно сжалась в кулак. Хотелось рвать и метать. Но нет, не позволительно сейчас эмоциям позволить испортить этот фарс.
- Какое право ты имел так поступить?!
Веки скрывают пылающие глаза инквизитора. Да, когда не говоришь сдержаться намного проще. Хотелось кричать. Было намного легче сейчас сорваться, распустить руки. И Анри прекрасно понимал, что оборотень не будет сопротивляться. Запах крови... от него уже начинает тошнить. Так часто он стоял в глотке.
- Безрассудно.. сам понимаешь, не так ли? Только вот одного не пойму - зачем же ты вообще вернулся?
На этом вопросе инквизитор сделал акцент, давая понят, что Ральф не уйдет от ответа. А еще в памяти всплыло недавнее происшествие с мальчишкой. Рассказать? Позлить? Нашел ли его пацан... Хотя, как может маленький ребенок найти его в таком городе.  Немного поразмыслив, Анри все же решил придержать эту тему. Не все сразу. 
Снова спокойствие. Рука перестала судорожно сжиматься в кулак, сейчас все его нутро приготовилось слушать, что же скажет Ральф. Никогда еще инквизитору не было так интересно на допросе. Наверное потому, что у него на допросе еще не разу не было бывших любовников.

Затянувшееся молчание. Губы оборотня не двигаются, не улыбаются. Инквизитор прекрасно видит, что Ральф устал, как и сам Анри. Но каждый проступок должен быть наказан. Так обходились с ним в свое время - строго, жестоко, справедливо... Так теперь и он обходился с другими.
Оборотень был бледен, видимо из-за потери крови. Анри перестал смотреть на него, сосредоточившись на сознании. Поток мыслей... быстрый, гневный. Он объяснялся с ним. И опять забывался. И опять дерзил. Но в мыслях ему позволено делать все что угодно.
Деморест все больше расходился от мыслей оборотня. Да, не должен, а обязан и не записку, а ко мне в ножки прийти упасть! Рука со стуком опустилась на столешницу, костяшки пальцев чуть заныли, отчего гнев немного спал, начал гаснуть, сменяясь болью, хотя и не надолго.
Мысли... мысли... Анри плохо ловил каждое слово, хотя понимал общий смысл фразы. Эмоционально окрашенные слова было легко воспринимать на подсознательном уровне. Не поворачиваешься.  И не надо. Видеть светлые глаза, как вода в заливе. Видеть презрительно ехидное выражение лица мне сейчас невыносимо. Ральф буравил взглядом стену. если для тебя это просто как было и можно забыть, я не могу это вычеркнуть из памяти… где я был… я искал смысл, я пытался думать, понять… зачем вернулся… потому что все ещё должен жизнь… и обязан позаботиться о будущем детей… инквизитор медленно поднялся. Значит нашел. Анри подошел к оборотню, загораживая тому свет спиной.
- Искал смысл? А я-то думал ты давно его потерял, спрятав за волчьей шкурой.
Резкий замах и кулак врезался точно в живот оборотня, угадывая, где сейчас рана, не давая ей затянуться, а наоборот разрывая. Колючие костяшки хорошо ощущались через камзол и "броню" бинтов.
- И ты решил посвятить себя детям, да. Очень умно.
Замах... удар... запах крови... А о моих чувствах ты не думал? Как я должен смотреть тебе в глаза?  Хотя, ты же думаешь, что я бесчувственный изверг, хуже животного...
- А что ты можешь дать своим детям? Вырыть нору в лесу... У тебя нет ни-че-го. Даже жизни у тебя нет. Она моя!
После третьего удара стало легче. Взгляд вновь заскользил по торсу оборотня, наблюдая как разрастается кровавое пятно. Да, он знал куда бить. Знал, как причинить самую жуткую боль. Только вот покорить не мог. Как не мог и дождаться ответа. Молчаливый зверь навсегда останется таким.
- Ты либо глуп, либо что-то замышляешь. Раз вернулся. Думаешь, я стал бы тебя искать? Да в темнице сидит еще сотня таких же, как и ты. Животных, которым только и нужно, что свобода, пусть даже в чужих рамках.
Улыбка на лице. Как не вовремя и простое хотение. Всего лишь отдыха... Почему-то именно от последней фразы инквизитор передернул плечами, отходя на шаг, а затем, а затем вновь занося руку для удара, но так и не опуская ее до цели.
- Хочется... И мне хочется. Порядка... хотя бы в этом доме, если уж нельзя установить таковой в этой проклятой стране! Но я не получаю того что хочу...
Рука обессилено опускается, повисая обездвиженной плетью  от предплечья. Теперь уже инквизитор тяжело дышит, а воздух в комнате дополняется запахом тела.

Оборотень корчится от боли, как и хотелось. Эффект достигнуть. Нужно закрепить.
Капли крови на губах... Но теперь не от того, что их искусали острые зубы Анри. Когда оборотень дышит, открывая рот, инквизитор видит окровавленный язык и зубы. Кошмарно.
Надо что-то сделать, но нет, не помочь. Добить? Слишком просто. Он ведь не будет сопротивляться, просить, как ты любишь. Он просто умрет.
Теперь уже Ральф на полу. Капли... капли. Красные, они падают на дорогой ковер, но Анри поздно обращает на это внимание. Ковер испорчен. Ну и черт с ним. Сейчас он готов на такую жертву.
А в голове продолжаются связные мысли. Дорог? Бред, перестань... У тебя жар, да? Хочется дотронуться до лба, но сейчас смотритель свернулся в позу эмбриона и корчится от боли.
Замах... удар, на этот раз по щеке. Скорее пощечина, но изо рта вновь потекла кровь с двойной силой.
- Когда это мы перешли на "ты"?
В глазах уже плещется обычный гнев. Мышца напрядены и готовы в любой момент ударить или защититься от удара противника.
- На гордости далеко не уедешь. Когда ты в таком положении, лучше заткнуть ее в задницу. Хотя бы ради них... Но нет, мы лучше будем жить в землянке, чем поклонимся кому-нибудь.
Оборотень начал подниматься, Анри ему не мешал, но и не помогал, лишь следил за неуклюжими движениями.
- Не отпустил бы.
Когда Ральф подтирал рукавом кровь, то инквизитор незаметно придержал его за локоть, тут же отпуская. Кровь на руках... кровь везде... Видимо им так и суждено всю жизнь купаться в крови.  Анри умолчал. И не убил...
И вновь чуть заметная улыбка и взгляд - глаза в глаза, как будто сходятся на перепутье две воды - летний залив и соленый северный океан, рождая нечто новое.
Не сможешь жить без... меня? Глаза сощурены, теперь он с двойной силой вторгается в его голову, копаясь, ища подвох, а слова льются вязкой массой с губ оборотня. Даже волки умеют любить...
Страшно, тело немеет... кровь... Обстановка такая неподходящая. Лазурные глаза...
- Ложь.
Выдох. Ты бы не поступил так со мной, если бы любил. Ты бы не ушел.

Тяжелый вздох. Сейчас все внимание сконцентрировано на оборотне. Да, об этом ты мечтал. Снова слишком много мыслей. Он так и не научился говорить. Зверь... дикий зверь ,который сейчас играет с инквизитором в любовь. Все еще не верится, что это настоящее. Анри, конечно признавались в любви. И он, признаться, по молодости пел под окном серенады прекрасным дамам. Но чтобы вот так. Добираться его собственными страданиями. Не побоятся прийти. Выдержать удары, выслушать, не перечить...
Выдох... И Анри первый раз в жизни отвел глаза, когда его руки коснулись липкие от крови пальцы Ральфа. Невозможно. Он же мужчина. Животные инстинкты... передозировка зельем. В ту ночь все было спонтанно. Поцелуй слишком страстные. В них не было любви. Утоление желание, не более того.
- Хорошо, я дам согласие на то, чтобы они остались.
Строгий светский тон даже в такой момент. Легкое касание губами к ладони. И хочется закончить эту пытку... и хочется, чтобы она длилась до бесконечности. Неужели он делает это только ради детей?
Пальцы сплетаются. Да так хорошо и спокойно... Я не прячусь, черт возьми... Не прячусь.  Анри сжал его руку сильнее, придерживая.
Непреодолимое желание прекратить поток этих мыслей. Невыносимо до боли в груди слушать. Мало того еще и ощущать. И теперь уже точно знать, что оборотень не лукавить.
Сильная рука обвивается вокруг пояса, прижимая, как какое-то сокровище, не желая отпускать. Тьма, как же непривычно. Взгляд тут же стал направлен на дверь. А если кто-то из слуг войдет. Хотя... они всегда стучаться. Теперь кровью перепачкана одежда. Она сочится через бинты, видимо рана серьезнее, чем вначале предполагал инквизитор. Но, где он ее получил? Глаза чуть сощурились. Может, встретил более сильного волка? Тяжелое горячее дыхание не коже... Знакомое... Да, возвращался. Но только теперь я знаю причину.
Руки нерешительно тянутся к лицу Ральфа, убирают пряди, которые прилипли к щеками. Прощу... После слов о любви тело пробила крупная дрожь.
- Потом поговорим.
Инквизитор было хотел отстраниться, но оборотень сполз по его телу вниз, пальцы отпустили руку мужчины. Не хватало еще... Деморест нагнулся на телом Ральфа, подставил два пальца к носу, слушая дыхание. Жить будет. Диагноз был поставлен немедленно. Но надо было действовать.
Анри попытался поднять его с пола, опять с трудом, придержал за пояс. Конечно, будь оборотень полегче, Анри поднял бы его на руки. Но все же Ральф был много мощнее инквизитора, поэтому пришлось тащить его до кровати практически волком. Уложив его на кровать, Анри стал расстегивать камзол Ральфа. Пальцы дрожали. Лицо было бледным. Хорошо, что смотритель не видит его таким, не видит его слабости и волнения. Не увидит никогда.
Последняя пуговица... и камзол распахивается на груди оборотня ,открывая забинтованную рану. правда, бинты уже окрасились красным.
Хорошо, что они отсырели и не прилипла к ране, иначе было бы больнее. Инквизитор размотал их. Брови ненароком поползли вверх. Нет. Это не волчьи когти. А вполне человеческое оружие. Инквизитор поднялся и в один момент приготовил все необходимое. В пиале на тумбочке стояла горячая вода, в другой - спирт. В руке была смоченная губка из ванной комнаты. Троекратное спасение жизни. Да мне полагается бонус. Легкая усмешка тронула губы. Губка мягко омыла края раны сначала водой, потом спиртом, дезинфицируя.
Кровь немного остановилась, видимо была большая потеря. Хорошо бы было сейчас влить в горло оборотня пару зелий, но под рукой таковых не было. Инквизитор тихо вздохнул. В руке появилась игла с ниткой. Никогда еще не зашивал людей. Протыкать кожу было сложно. Упругая ткань никак не хотела поддаваться игле, постоянно соскальзывая, норовя разорвать плоть, но Анри придерживал края раны смоченными спиртом руками. Даже перчаток нет, черт. Что за... 
Деморест делал стежок за стежком, довольно криво и неумело, но старательно. По крайней мере кровь остановилась вообще, значит, инквизитор все же делал все правильно. Как же больно, наверное... Закончив, он посмотрел в лицо оборотня. Глаза все так же закрыты. Губы ничего не выражают. Лишь слабое биение сердца и дыхание возвещают о том, что он еще жив.
- Надо бы сделать перевязку.
Анри вновь поднялся, оставляя Ральфа на кровати и ушел в ванную, чтобы смыть с рук кровь и принести бинты. Где же они... Бинты нашлись на дальней полке, где лежали так же некоторые варева Демореста. От головной боли, ушибов... диареи! Скептически хмыкнув, инквизитор все же нашел нужную мазь, чтобы рана быстрее заживала, да и боль уменьшится.
Забравшись на кровать с ногами, чтобы удобнее было дотягиваться, он принялся налаживать мазь слой за слоем.

Перевязав оборотню ребра. Наложив бинты в несколько слоев потуже, чтобы Ральф во сне ненароком не двинулся и не разорвал еще незажившую рану, Анри отошел от него. Взгляд задержался на мерно вздымающейся груди зверя. Но и сейчас он был не спокоен, кажется, ему снился сон. Инквизитор накрыл тело одеялом и ушел в ванну, чтобы смыть кровь с рук и сменить очередную испачканную одежду. Скоро мне придется нанимать личного портного, если я с такой скоростью начну портить рубашки.
Верховный инквизитор сложил свою рубашку аккуратно, скрыв пятно крови, когда Ральф прижимал его, и положил в корзину с грязным бельем. Оставшись в брюках, достаточно широких и по домашнему удобных, Деморест вернулся в комнату. И где мне изволите прилечь? Саркастично заметил внутренний голос. В гостевую комнату инквизитор пойти не мог, слуги бы заподозрили неладное. Пришлось остаться в своей.
Вначале Анри просто хотел посидеть в удобном кресле и дождаться пробуждения оборотня, но уставшее сознание диктовало свои правила. Поэтому уже через пару часов инквизитор спокойной спал, прикрытый пледом. Одна рука свесилась со спинки кресла, длинные ноги втянуты. Вся поза была совершенно хаотична и так не похожа на обыкновенные строгие позы инквизитора, когда он восседал в кресле, беседуя с гостями или попивая свежее сваренный кофе по утрам.
Снов, впрочем, ему не снилось. Видимо, Анри смог устать до такой степени, что мозг отказался вводить мужчину в этот загадочный мир Морфея, предпочтя обычный черный экран перед глазами. Сколько проспал Деморест, он так же не знал. Хотя, торопиться ему было некуда.
Сонное движение руки, как будто отмахивается от назойливого комара, когда оборотень стал поглаживать его кисть. Признаться, Анри так никогда не будили. Так спокойно, нежно... Когда не хочешь причинять беспокойство и как бы стараешься извиниться за то, что вообще позволил ворваться в чужой сон.
Веки никак не хотели открываться. Поэтому, первое, что вернулось к инквизитору - это слух. Снова дождь... Гроза... Капли по стеклу - тук-тук. Размеренно, как будто отчеканивают ритм, а им вторит ветер, воющий где-то в трубах. И, наконец, осознание того, что он рядом. Сейчас склонился над ним и гладит руку Анри.
Глаза распахнулись и уставились на оборотня, который сейчас был достаточно размытым пятном для инквизитора, с его-то зрением, да еще и в темноте, так как лампа погасла, а свечи Ральф зажечь не догадался. Да и зачем ему. Смотритель прекрасно ориентировался в кромешной тьме.
Сфокусировав взгляд, Деморест, наконец, одернул руку прижав ее к груди.
- Что ты делаешь?
На первых словах голос прозвучал достаточно хрипло, но затем к нему вернулись былые острые нотки.
- Зачем поднялся? Вдруг, шов разойдется...
Анри подобрал ноги, садясь прямо, подхватывая при этом сползающий плед и накрывая им сверху, на плечи. Инквизитор взглянул в окно. Ночь? Сколько же я спал? Тут же в голову пришел другой вопрос. Слуги. Что подумали? Я так долго отсутствовал и сейчас не выхожу из комнаты... Хотя, нет. Это нормально. Они уже должны были привыкнуть к моим разъездам и не входили в комнату.
Анри поднялся из кресла, рукой отстраняя от себя Ральфа. Он прошел к письменному столу и зажег одну свечу, которая, в принципе, неплохо озарила пространство комнаты.
Рука, немного дрожащая, потянулась к графину с родниковой водой, который всегда стоял на столе, если вдруг господин захочет пить. Деморест налил себе пол стакана и выпил залпом. Есть хочется. В животе и правда было абсолютно пусто. Может, поднять служанку и попросить подать ужин в комнату? Тогда надо было на время избавится от оборотня, чтобы их не видели вместе. Ночью, еще и в таком потрепанном виде.
- Если ты чувствуешь себя хорошо, то тебе лучше идти в свою комнату. Я хочу, чтобы принесли ужин.
Анри достал из гардероба чистую тунику черного цвета с восточным узором на рукавах и по низу, накинул на плечи. Туника была с запахом, поэтому ее можно было затянуть по фигуре. Анри обмотал ткань почти вдвое вокруг худого торса и повязал лентой.
- Если все еще плохо, то зайди хотя бы в ванну и сиди тихо, пока не принесут ужин. Нас не должны видеть... вместе.
Анри взял пресловутый колокольчик и зазвонил. Серебряная трель разнеслась по всему дому. Инквизитор сразу услышал, как внизу грохнули двери комнаты прислуги. Кто-то все же проснулся и теперь направлялся к хозяину поместья.