Предместья > Пещеры

Дионис и Весна разбрелись куда-то, после того как два "брата" опять не нашли между собой общий язык. Осенний по данному поводу не переживал, так как искренне считал, что Весна просто невыносим. Ему отвечали взаимностью.

Память пестрела дырами, а последни й год куда-то растворился подчистую.
"Молодой человек" откровенно чудного для столицы вида, блуждал по улицам, вызывая косые взгляды и сквозняк шепотков. Прилично одетые горожанки в чепцах картинно неодобрительно поджимали губы, пряча интерес на дне глаз.
Но шершащему листвой босому духу в одной тонкой тунике было это все равно до степени "не замечаю". А как стемнело, то и коситься стало некому.
Часов до двух, правда, пока не угомонились поздние гуляки, кто-то пытался хватать его за руки. Но после второго типа, дыхнувшего ему в лицо перегаром, терпение временно переключилось в режим "отсутствую". Ничего, может утром кто-нибудь идиота снимет со стены, порубав лозу винограда, которой он был к стене прикручен. А пока его ждала холодная промозглая  осенняя ночь на улице. 

Квартал показался ему знакомым.
Точно...здесь же рядом храм. Мать Природа, и что я только ни забыл.
Свернув пару раз, Осенний встал перед торией храма. Единственного в своем роде на всю округу, если он еще чего-нибудь не забыл.
Эйзен наверное сейчас спит.
С тихим "шорх-шорх" о подол цеплялись опавшие золотые листья, а вишни возле кагурадэна пестрели ржавыми пятнами на зелени. Оставляя следы босых ног на песчаной дорожке, дух подошел к деревьям. Кончиками пальцев и золотых когтей проводил по кромкам листьев, слушая ветер.
Отчего-то в этом храме ему всегда было тихо и хорошо, как мало где. Спокойно. Хотелось прикрыть глаза и остановиться, и в то же время хотелось слышать и видеть, любоваться окружающим пейзажем.
Вишням не идет осень..
Осенний ладонью, как гладят по шерсти пушистого кота, вел по листве куста, забирая умирание и бурую метку осени, отдавая их обратно лету.
Золотоволосый сел на траву у ступенек кгурадэна, рядом с вишней. Так что видно было крыльцо домика для служителей храма. Жест - как сдуть с ладони пыль - и несколько светлячков, душ-утопленников, которых хранил при себе Осень, мерцая полетели в окно, к тому месту где обычно спал молодой монах, хорошо знакомый духу.

Отредактировано Осенний (2008-11-13 21:03:47)

Эйзен, сонный и не укутанный в свои тридцать-три кимоно, а только лишь в одно, стоял на пороге и видимо еще не проснулся..или не ожидал меня увидеть? Надеюсь за пропущенный в памяти год я не сделал чего-то...хм...для человека этакого.
Светлячки облетели монаха и устремились к духу, роем перемигиваясь над его ладонью и угасая, исчезнув в сжатом кулаке. Через секунды их уже не было.
- Я невовремя? - спокойный вгляд и наклоненная набок голова.

- И тоже верно, - Осень повертел в руках опавший листик с дерева, не спеша подниматься с земли, - И еще я не помню, заходил ли к тебе в последний год... Не помню какой у вас год по вашему летоисчислению, правда, чтобы сказать точно.
Встал, убирая за спину волосы и пошел к хондэну, не особо торопясь. На полпути полуобернулся, вопросительно поглядев на юношу.
- Пойдем? Или ты хочешь спать?

Осенний аж заулыбался. Все таки глядя на Эйзена нельзя было не впасть в умиление.
Какой же все таки...чистый и наивный. Убью того кто ему плохо сделает и испортит эту светлую душу. Медленно убью.
- Видимо в том есть и моя вина. Не беспокойся. Сколько я уже говорил, что мне сырость не страшна, - дух светло улыбнулся мальчишке. - Главное не простынь сам.
Взмах рукой и сырость под ногами исчезла.
Они дошли до "дома ками", Осенний позволил монаху войти первым. Здесь все напоминало ему дальний восток, на котором дух прожил немало.
- Хочешь чаю? - Осень любил и чаи, заваренные Эйзеном, но посредь ночи кипятить воду и доставать чай было слишком большой суетой. На ладони он протянул полукруглую деревянную пиалу с травяным чаем. В другой руке у него была такая же.

- У тебя на то вся жизнь впереди, а чутье и талант есть, - улыбка и отпил чай. То, что лучше чем сам дух осени Эйзен никогда не сможет - он не считал, хотя бы потому что показатель "лучше" считал очень условным.
- Я ходил по улицам - много всего порушено...у вас все тихо было?

Осенний глядел на юношу, сведя брови домиком.
Ужас...а если бы и этот храм пришли рушить..А я в этом время не знаю где и не знаю как..
Дух вхдохнул, поводя кончиком когтя по глади чая, отчего там прибавилось малинового запаха.
- Кошмар..не знаю где даже я в то время был..Я ничего не помню. Помощь? Конечно можешь, - улыбка, не разжимая губ. но теплая. Сделать что-нибудь хорошее конкретно для данного монаха дух был готов всегда. Как уважал в общем почти всех служителей этого храма, за исключением пары личностей.
Все таки наверное он замерзнет..или не замерзнет? - критичность холода для человеческого тела вычислять Осеннему всегда удавалось с трудом. Потому он оставил пиалу и накинул на плечи парня выткавшееся из воздуха покрывало в ало-золотых тонах.
- Так о какой помощи ты хотел попросить?
А люди суеверны, это да. И не начинают думать об этом, пока не станет страшно. Кажется у славян была поговорка на эту тему. Насчет мужика и грома.
Про осень было почти стыдно слушать. Но именно почти.

Отредактировано Осенний (2008-11-14 19:38:13)

- Понятно о чем ты, - дух так же рассматривал блики на чайной глади в пиале. Приближался рассвет.
- Тебя смущает, что природа сбила свою очередность сезонов? Если честно, сам не помню как так вышло. Не переживай о смертных. Такие мелочи, как я знаю, им не помешают. Только понемногу пугают, но им это на пользу.
Улыбнулся мальчику(а воспринимал дух Эйзена именно скорее как ребенка, хоть уже и большого) и провел пальцами тому по волосам.
- Ты действительно так переживаешь из-за людей?.. - вопрос был полуриторическим. В общем, что оно так - было видно, причем давно. За то Осенний с этим ребенком и общался и опекал. - Сыграй мне?
Улыбнулся беззаботной улыбкой.

Чашки исчезли, а дух ало-золотой тенью перетек вниз, садясь на землю и складывая руки на ступеньки выше,  щекой прислонившись у рукавам. Прикрыв глаза, он стал вслушиваться в мелодию. Тонкие, как утренняя паутинка в росе, звуки, сплетались и текли вокруг. Так, что хотелось забыть обо всем и плыть по этому течению, хватая пальцам ускользающий дым звука.
...Вокруг же все стало светлеть. И не только оттого, что вставало солнце. Рассветные лучи выхватывали силуэты листьев, с которых как старая позолота сползала краска Осени, обнажая изумрудную летнюю свежую листву. 
В городе снова шумела зеленая листва крон, а об осени напоминала лишь уже облетевшая сухая листва, да отцветающие хризантемы.
С яблонь сыпались яблоки, а виноград так и остался висеть, пока никем не собранный. Зацвели анютины глазки и одуванчики, проснулись бабочки. Утренний туман отливал радугой, быстро теряя свою жемчужно-пряную прохладу и растворяясь в стремительно теплеющем воздухе... Осень ушла, Лето вернулось в город, возвращаясь в свои законные владения...
А дух неторопливо кружился под звуки флейты, раскинув руки. Было просто хорошо. Сейчас ведь стало понятно чего ему так недоставало. До этого он был слаб, а сейчас сила ручейками возвращалась к нему..казалось втекя в вены осенней прохладной водой вместе с музыкой.