Склеп. Могила Оргена Беспощадного

Пройдя по коридорам и залам, призрак поднялся в Башню- святая святых Замка семи Камней. Семь Камней, семь Призраков, семь Стражей. Хотя нет,  седьмого Призрака, дракона,  никто не видел уже несколько веков. С тех самых времен, когда замком правил беспутный племянник Оргена Беспощадного.
Утренний туман рассеивался, пронизанный пока еще прохладными лучами восходящего солнца, заглядывающего в башню  в узкие, стреловидные бойницы. Золотистые лучи отражались на глянцевых боках Камней, окрашивали мрачный, серый камень стен в розоватый оттенок, прятались в тесном переплетении полотен штандартов,  спадали с плеч мага по складкам длинной, темной мантии. 
Обычный рассвет, такой же как вчера, год назад, сотню лет, шестьсот. Но для Абрахама он был особенный. Этим утром,  спустя  века после смерти, он вернул себе кольцо, которым владел долгие одиннадцать лет, которое считал самой ценной вещью своего магического набора. Но только из-за магической силы, способной призвать и  подчинить Духа, стихийник ценил незамысловатую,  на первый взгляд, медную вещицу.
Надев кольцо на палец, встав в центр  пентаграммы,   маг беззвучно зашептал заклинание призыва.

Отредактировано Абрахам (2008-11-18 15:51:27)

Ураганный ветер засвистел в бойницах, воронкой закрутился под сводом зала , колыхнул штандарты, волчком завертелся на одном из лучей пентаграммы и материализовался, представая невысокой, худощавой фигурой. Абрахам не видел духа больше пяти сотен лет, но  за прожитые века парень почти не изменился. Хотя...
Внимательный взгляд обшарил фигуру, чуть задержавшись на бедрах, и впившись в лицо колючим,  пристальным взглядом. Чуть ухмыльнулся, узнав знакомую ассиметрию лица, прищурь глаза, четкий рисунок полных, сочных, словно спелые черешни , губ.
-И все таки он изменился.
Не смотря на внешнюю моложавость, в духе появилось что-то неуловимо мужское, что отличает взрослого мужчину от недозрелого юноши. Но вот что именно, маг никак не мог уловить....

Повозка, поскрипывая осями задних  колес,  неторопливо ползла по неезженой дороге в сторону спрятавшегося среди скал, притулившегося на плате уединенного монастыря. Новый настоятель, отец Абрахам, в миру граф Базиль  де Норт,  скучающе разглядывал унылую местность, серое однообразие голых, оскаленных словно зубья зверя,  скал.
Поворот серпантина, еще поворот, и вот , наконец, поросшее невысокой травой, горными, незатейливыми цветами , плато. Высокая , сложенная  из  камней и глины ограда монастыря.
Возничий спрыгнул с козел , подошел к деревянным, окованным железом воротам, взялся за массивное, медное кольцо, постучал.
Заскрежетала деревянная  задвижка небольшого, деревянного смотрового оконца и настороженная пара глаз уставилась на пришельцев.
- Господь Вам в помощь, путники. Что привело вас в святую обитель?
- Открой, брат. Волей Божьей , прибыл новый настоятель монастыря.
Возня за воротами, лязг железного засова, скрип петель,  и  повозка въехала в мощеный булыжником двор.
Разминая затекшие мышцы, придерживая сутану, с повозки слез мужчина лет тридцати. Окинул   тяжелым взглядом темных глаз монастырские постройки, набожно перекрестился на храм и осенил крестным знамением склонившегося  монаха.
-Встать , сын мой. Проводи меня в мою келью. Я устал с дороги.
Настоятель неторопливо пошел в сторону жилых построек. Но.. неожиданно замедлил шаг, когда увидел ... светловолосого мальчишку лет тринадцати - четырнадцати. Даже мешковатая одежда послушника не могла скрыть текучую пластику паренька. Изящная  рука с тонкими запястьями сжимала четки. Волна шелковистых, платиновых волос падала на плечи и спину.
Скуку с лица святого отца словно ветром сдуло. Тяжелый взгляд загорелся, заискрился хищными бликами.

Короткий смешок прервал вновь затянувшееся, пока маг разглядывал духа, молчание. Ехидный, чуть сварливый голос сорокалетнего мужчины.
- Я знал, что ты с нетерпением ждешь нашей встречи... Нот.
Нот... Южный ветер. Так называл его Абрахам в те далекие времена, когда дух был еще совсем мальчишкой.

В тот день, день приезда, Отец Абрахам прошел мимо смазливого мальчонки, хотя образ платинововолосой,  словно "текучей" фигурки плотно засел в памяти. От монахов он узнал о необычных способностях Вельера, что еще больше распалило далеко не платонический интерес, а так же, голый, холодный прагматизм. Иметь в своем распоряжении духа, было весьма, и весьма соблазнительно. Однако, маг не торопился.
Три месяца понадобилось на то, чтобы создать артефакт, способный поработить врожденную силу молодого  духа урогана, сковать его по рукам и ногам, подчинить своей воле. Девяносто с лишним дней в тайне ото всех  "святой отец" корпел в своей келье, розыскивая новые, и новые манускрипты, пробуя то одну формулу, то вторую. Все же создание артефактов не было специализацией стихийника.
И все это время Абрахам потихоньку приручал мальчишку, то избавив от дополнительного послушания, наложенного на него слишком строгим монахом, то рассказывая любознательному пареньку о мире вне монастыря, то уча языкам и истории, то давая лишний кусок со своего стола.  При этом тщательно скрывая свои  честолюбивые и похотливые замыслы от доверчивого мальчонки за маской смиренного, мудрого, доброго, хоть и строго наставника. 
Наконец, артефакт, способный навечно привязать духа к его хозяину, был готов. Оставалось лишь активизировать его.

Лунный свет в полнейшей тишине заливал монастырские сооружения, создавая причидливую игру теней и полутеней между знаниями, у каменной кладки ограды. Уже давно стихли звуки полуночной молитвы Господу, отпели   удары колоколов,  исчезли шаги уставших, погрузившихся в сон монахов. Монастырь спал, погруженный в божественную благодать после тяжелого дня трудов и молебен.
Бледный луч ночного светила заглянул в узкое оконце кельи настоятеля, скользнул по столу, холодным бликом вспыхнул в ободе лежащего перед мужчиной кольца-печатки.
Абрахам поднялся с массивного кресла, надел на палец кольцо и, бесшумной, облаченной в бесформенное монастырское одеяние, тенью двинулся в сторону убогой  коморки, служившей жилищем юному Инари.
Тяжелая дверь бесшумно распахнулась, открывая взору святого отца узкую, монашескую кровать с тощей подстилкой, где, раскинувшись от жаркого  ночного, летнего воздуха, спал мальчишка. Монашеской балахон задрался, открывая стройные, как у олененька, ноги, краешек крепких,  словно наливные яблочки , ягодиц. Светлые волосы, разметавшиеся во сне,  прядями падали на лицо, на по- децки приоткрытые губы.
Маг тихо закрыл дверь на металлический засов. Толстые монастырские стены не пропускали ни звука. 
Мужчина сделал несколько шагов по крохотной комнатенке и оказался у  постели. Сел, несколько минут молча рассматривал досель не тронутую никем наготу, провел ладонью по бледному в лунном свете бедру. Холод обода кольца коснулся кожи,  и артефакт на мгновение вспыхнул металлическими бликами, словно почувствовав природную силу, заключенную в хрупком, мальчишском теле.
-Просыпайся, Нот.  Помнишь,   я обещал открыть  тебе одну  тайну?

Маг, словно чувствуя, что испытвает сейчас дух, продолжал упорно держать томительную, долгую паузу,которая нависла в зале гнетущей , едва ли не материальной тишиной. И круглый зал словно разъединился на два полюса. На одном молча кипел и возмущался дух. И чем сильнее было это возмущение, тем спокойнее и холоднокровнее становился Абрахам. Даже воздух вокруг него, казалось, упал в температуре на несколько градусов. Лишь кольцо-печатка потеплела на пальце, чувствуя близкое присутствие зависимого от него  пленника. Да и сам дух мог почувствовать его.... пока совсем слабым  жжением, даже скоре темлом  .. на очень чувствительном и интимном месте- под мошонкой, на узком бугорке между ней и входом в анус.

Легкие морщинки в уголках глаз легли мягкими лапами и придали лицу настоятеля едва ли не отеческое выражение, когда скупая улыбка тронула бледные, тонкие губы мужчины. Взгляд ненавязчиво скользнул по худым ногам, на мгновение заглянув под мешковатый подол рясы.
- Иди ко мне, Нот.
Маг обнял мальчишку за талию и легко пересадил угловатое, худенькое тело к себе на колени, лицом к себе. Потихоньку, вечер за вечером, Абрахам приучал  мальца сидеть именно так, когда  он рассказывал ему разные истории. Сидеть и не пугаться. Сначало просто сажал пацана на колени под предлогом, что так ему будет удобнее и теплее во влажной,   прохладной, никогда до конца не просыхающей келье. Потом , словно невзначай, клал ему руку на колено и долго не убирал словно в забывчивости. Потом , в самый интересный момент "сказки" , опять, словно бы случайно, сжимал пальцы. И так день за днем, пока парнишка не начал,  как  само собой разумеющеющееся,   воспринимать его руки, зачастую беззастенчиво шарящие по тонкому тельцу. Воспитываясь  в мужском монастыре , практически не выходя из него, дух не ведал греха, вероятнее всего не задумываясь об отношениях полов, а уж об однополых связях тем более.
Так, капля по капле совращая невинное создание, маг до сего дня не прикосался лишь к анусу Вельера и не овладевал им, порой давая ему испытать возбуждение, но не доводя до разрядки, накапливая сексуальную энергию в теле подростка. Сегодня, по расчетам властолюбивого и развратного мужчины  должно было все  измениться.   
-Хочешь, я расскажу тебе о твоих предках, Нот? О тех временах, когда ветры были богами?
Абрахам подтянул мальчишку поближе, так что ряса высоко задралась и  оголившиеся, раздвинутые  ноги едва ли не обхватили талию совратителя. Ладонь мага провела по тонкой шейке, откидыая с лица растрепанную волну платиновых волос назад . Цепкие пальцы ухвались за суровый шнурок, стягивающий серую мешковину рясы на шее. Разязали и спустили ткань с плечь, обнажая торс с выступающими ребрами и крохотными пуговками сосков на белой коже груди.

Отредактировано Абрахам (2008-11-26 01:55:20)

Воспоминания.
Доверчивый, непосредственный  мальчишка, сам не ведующий до конца своей силы. И вместе с тем такой невинный, притягивающий грех своим незнанием греха. Невинный искуситель, словно созданный для того, чтобы быть совращенным. Тонкие губы отца Абрахами раздвинулись, дрогнули в сладострастном предвкушении. Сегодня он попробует этот едва созревший, молодой плод. Мужчина неторопливо огладил ладонью грудь мальчонки. Будь Вельер поопытней, он заметил бы, как подрагиают от сдерживаемого желания пальцы святого отца, кружащиеся по темноватому ореолу вокруг сосца, как похотливо щупают, перетирают они комочек плоти, пронизаный сотнями чувственных нервных окончаний. Светлая кожа мальчишки словно светилась изнутри в темноте келье. Как ожившая греческая статуя.
-Ты помнишь, малыш, я как-то рассказывал тебе о сотворении мира? Что вначале существовал лишь вечный, безграничный, темный Хаос. В нем заключался источник жизни мира. Все возникло из безграничного Хаоса - весь мир и бессмертные боги. Из Хаоса произошла и богиня Земля - Гея. Широко раскинулась она, могучая, дающая жизнь всему, что живет и растет на ней.. Из Хаоса, источника жизни, родилась и могучая сила, все оживляющая Любовь - Эрос. Начал создаваться мир. Матерью-Землей рождены Небо, Горы и Море, и нет у них отца.
Уран - Небо - воцарился в мире. Он взял себе в жены благодатную Землю. Шесть сыновей и шесть дочерей - могучих, грозных титанов - было у Урана и Геи. Влекомые силой Эроса, вступили они  в связь друг с другом, порождая титанидов. Одного из титанов звали Крий. Он был твоим дедом, Нот.
Между тем сосок мальчонки под пальцами мужчины собрался в твердый комочек, дерзко торча на узкой груди. Маг огладил ладонями бока с выступающими под кожей ребрами. Тоненькие, как у ягненка  косточки. Склонил голову и поймал влажными, похотливыми губами соблазнительный бугорок, вобрал в рот вместе с темным кружком, так что тонкая кожа вокруг натянулась. Настойчиво помял языком, прикусил , снова помял, шумно выдохнул, опаляя внутренним жаром, терзаемым похотливца.
Отклонив голову мальчика чуть назад, трогая пальцами его губы, Абрахам продолжил.
-Титан Крий является  энергией Солнца, преломленной планетой Марс. Созвездие, которое находится под его управлением — Овен .
Те, кому покровительствует Крий обладают  порочной избыточностью психической энергии мысли, обращенной на внешний мир. Он награждает рожденных под своей несчастливой звездой  гневливым характером. Таким людям присущи присущи гнев и гневливость, критическое отношение к окружающим, требовательность, желание сделать себя и других лучше,  добрые намерения, оскорбленная и воинствующая добродетель, дисциплинированность, умение контролировать себя.
Ты ведь учишься контролировать себя, свою стихию, малыш?  Твой дед одарил тебя большими способностями.
Темные в ночи глаза мужчины неотрывно смотрели на приоткрытые губы мальца, которые под его руками распускались, подобно бутону тюльпана, открывая взору сокровенное нутро свежего рта с трогательно подрагивающим пестиком розового язычка.