Даже неистовствуя, волк видел, что телу инквизитора нравиться эта дикая пьяная от страсти и желания ласка, пусть далеко не такая нежная как человеческая, грубая, звериная, но настолько же дико приятная. Он кончиками пальцев чувствовал отзывы тела. Словно маленькие электрические разряды пробегали по коже инквизитора. Вместе с тем хотелось рвать когтями и есть человеческую плоть. Сейчас такую горячую… Он тихо прорычал, почувствовав вкус член на своем языке. И даже чуть оскалился, когда инквизитор уперся руками в его плечи, отбирая столь притягательное «лакомство» у волка… Он смотрел в глаза Анри, уже совсем темные… Будто перед сумерками, ещё не черные, но уже темно синие. Не меньше пьяные, чем у самого Ральфа, в глазах которого уже давно плясал сам дьявол, перечеркивая все дозволенные рамки, и давая разрешение абсолютно на все. «Можно, можно, можно» только это и твердил разум оборотня. Инквизитор, казалось, пытался возразить, а потом нежно провел рукой по щеке и по губам...
Хочешь ещё один пьяный поцелуй?
Но вервольф его не слушал, как управлять телом жаждущим похотливой ебли когда все можно? Никак… Он смотрел на Анри всего две секунды, наклонился к уху, а руку поставив между его ног, совсем близко касаясь члена… Казалось Анри боится немного, совсем чуть-чуть, что сродни природе человеческой, бояться неизведанного. Что делал в это время Ральф? Исследовал пах инквизитора своей рукой, поглаживая его член то кончиками пальцев, то сжимая рукой, опускаясь ниже на мошонку, дразня легкими прикосновениями, проводил ладонью по внутренней стороне бедра, и снова возвращаясь на член. А реакцию он читал в глазах инквизитора, и чувствовал своими пальцами. Даже сейчас продолжая изучать тело, прекрасное и манящее… Оборотень отгреб рукой в сторону тряпки, среди которых затерялись флакончики и колбы, которые будут так необходимы инквизитору позже, потом одним движением руки, пальцами распустил его волосы, сплетенные в косу и хриплым страшным голосом шепнул…
- Не пытайся меня остановить…
Зубы чуть прикусили мягкую мочку, оттягивая её вниз, а затем накрыли покрасневшие губы Демореста снова, теперь вторгаясь влажным языком внутрь жадно, смело и дерзко, вместе с тем опрокидывая Анри снова на подушки. Оборотень сквозь поцелуй зарычал, утробно глухо и раскатисто, почувствовав, как член инквизитора дернулся в сжатой руке, а кончик указательного пальца почувствовал каплю липкой влаги на самой головке. Оборотень от губ резко переместился к паху, зачарованно наблюдая за тем, как на головке выступают капли прозрачной тягучей влаги. Он проводил по головке пальцем «убирая» каплю, и тут же выступала новая. Он слизывал, оставляя тонкую полоску слюны смешанно со «смазкой» члена между кончиком языка и головкой твердого хуя инквизитора. Но влага появлялась опять… Оборотень «заткнул» кончиком языка отверстие на головке, чтобы не дать жидкости вытекать, чувствуя её вкус… судя по всему органу это нравилось не меньше, чем самому оборотню. Волк «трогал» нежную влажную головку кончиком языка, обводил им по кругу, проводил вдоль бороздки, оттягивал нежную кожу вниз. Ещё через секунду язык неистово плясал по члену инквизитора, ничуть ни хуже, чем до этого по его телу и в его рту. Ральф словно забавлялся с новой «игрушкой». Он шумно дышал в пах инквизитора горячим воздухом, вдыхая его уже терпкий резкий и сильный запах, губы обхватили мокрую головку и сжали, волк подался вперед насаживаясь на член ртом. Оборотень делал это сам, потому что сейчас так хотелось. Никто не говорил ему да, или нет. Он только слышал, как дышит инквизитор, чувствовал, как реагирует его твердая плоть, и как не менее бешено стучит его сердце в груди. Пару шальных мыслей о том, что будет, если укусить твердый член клыками, или как будет смотреться собственный хуй во рту у инквизитора, он мигом прогнал. Конечно это была по-своему жуткая ласка… Ральф забирал член в себя, чуть задев ствол клыками, умудрившись при этом ухмыльнуться самым пошлым образом, головка уперлась в нёбо и он потерся им об неё, чуть приоткрыв рот, а потом поменяв положение стал забирать глубже…
Молись, чтобы ты остался цел, ты ведь молишься инквизитор?
Твердый хуй уперся в глотку, оборотень расслабил её через несколько секунд. Он просто чувствовал что так нужно, иначе он не сможет добраться до жестких волосков в паху, не возьмет весь член в свой рот, плоть прогрузилась до конца, а Ральф, прикрыв глаза, сжал губы, чувствуя как плоть полностью заполнила его рот. Откровенно пошлое извращение, вместе с этим почему то дико приятное… « Мое» кричал разум… Губы касались основания члена у самого тела, Ральф двинулся, проделывая процедуру в обратном порядке, почти выпустив член, оставив во рту головку снова дразня языком, сжимая губами, и снова стал забирать внутрь, скользя губами по стволу, сжимая его… И снова обратно, чуть быстрее… Оборотень двигал головой лаская ртом твердую плоть его мучителя… Отчаянно хотелось, чтобы тот просил, умолял не останавливаться, кричал. Хотелось слышать его голос, а ещё хотелось «играть» с телом и изучать дальше, поэтому, открыв глаза, он посмотрел снизу вверх на Анри и медленно, нехотя выпустил его плоть изо рта, влажную от слюны, снова утробно прорычав… Руки приподняли бедра, оборотень практически распластался на полу, язык прошелся по мошонке ниже к промежности и в скором времени кончик исследовал горячий вход в тело инквизитора. Твердый, горячий неподдающийся и нервно сжимающийся от каждого прикосновения. За ним Ральф и чувствовал самый сильный пожар в теле инквизитора, туда и стремился, здесь и чувствовал самый сильный, сносящий голову запах… Язык осторожно проходился вокруг сфинктера, а свой налитый кровью хуй давно оттягивал ткань штанов и просился внутрь податливого человеческого тела. Хотелось делать больно и вместе с тем сладко, хотелось разорвать изнутри и наполнить собой, но сейчас только горячий и влажный язык дразнил «норку» Демореста, которая вместе с тем отзывалась на пошлую ласку. Почему то казалась абсолютно бесстыдной и словно просила ещё и больше…

Знаешь о том, что не важно потом…
Оборотень знал, чувствовал, и страх и желание. И та грубость, присущая инквизитору, лишь очередная проверка. Зачем дразнить голодного зверя лишний раз, проверить, что он хочет на самом деле, глупо… Они все ещё боролись друг с другом и с сами с собой, оттягивая неизбежное. Что его остановит сейчас – только смерть, тогда придется снимать его мертвое тело, с инквизитора, но останется ли тот жив? Остановить оборотня сейчас только силой… Магия, серебро… Но тот, кто несколько часов так отчаянно боролся за жизнь дикого зверя, может ли сейчас его убить? Ральф замер, когда Анри грубо потащил за волосы к себе, всего на секунду. Почувствовав укол разочарования, оттого, что у него снова отняли желаемое.
Не там? Врешь, здесь и только здесь…
Он начинал беситься, рука отпустила сжатое бедро, лишь только потому, чтобы затем перехватить запястье Демореста и легко его сжать. Легко, по мнению Ральфа. Он часто не рассчитывал силу, пусть сейчас и был слаб сравни с другими оборотнями, но от жарких вдохов, поцелуев и движений, горячая кровь не раз пробежалась по организму возвращая былую власть… Пальцы надавили на запястье, ладонь разжалась, выпуская черные как смоль волосы, оборотень выпустил руку. Оперся на свои «лапы», и встал во весь рост, смотря на обнаженное тело сверху вниз. Он лишь только усмехнулся, молча, дернув шнурок на поясе штанов, которые теперь с тихим шелестом присущим тонкой ткани упали вниз. Волк просто перешагнул через уже совсем не уместную в данный момент времени вещь. Ральф просто уровнял шансы, по его мнению, было нечестно когда инквизитор полностью обнажен, а оборотень полуголый. Кроме того, прикасаться кожей к коже было не менее приятно, волк это понял ещё когда начал исследовать тело инквизитора… Только в глазах помимо страсти и похоти теперь явно читалась угроза. Де Рей прекрасно понял, чего хочет от него Анри сейчас. Он слышал тихий стон полувсхлип, слышал просьбу ещё, видел твердый влажный член, стоящий твердо между ног его мучителя. Волк казался спокойным, послушным, но зачем было обманывать себя и других…
Я же предупреждал…
Вервольф давно решил, что возьмет свое, пускай в итоге и силой. Просто тогда он грязно трахнет Демореста, выебет его подобно зверю, без ласки и нежности и даже не позаботиться о том, чтобы подготовить человека к этой ебле. Де Рей снова наклонился к инквизитору, подхватив его за плечи и грубо подтаскивая выше на подушки, улегся сверху подминая тело под себя. Хотелось рвать в кровь нежную кожу, смотря как кровь выступает на её белоснежном полотне и оттеняется чернотой волос. Но Ральф сделал вид, что он очень «послушный мальчик», мягко поглаживая пьянящее тело, снова спустился вниз и без прелюдий взял хуй инквизитора в рот, сжав губами, но не погружая до самой глотки. Язык дразнил головку, а волк внутренне ухмылялся каждой реакции члена. Рукой он гладил мошонку сжимая пальцами, а ртом ласкал орган Анри, наращивая темп, то сжимая то разжимая губы, поглаживая ствол языком, когда это удавалось во рту, снова выпускал полностью и забирал до самой глотки. Прикрыв глаза, тяжело дыша, уже не останавливаясь, снова и снова сжимая плоть губами, приятно наполнявшую его рот. Как это выглядело со стороны? Нет не Анри трахал Ральфа в рот, оборотень насиловал его своими губами. Настойчиво жадно и так же дико, как до этого исследовал. Под конец он просто буйствовал, позволив Анри движением бедер инстинктивно загнать член в рот до самой глотки, и замер лишь тогда, когда почувствовал нарастающую волну, стремящуюся к паху терзаемого тела. Член забился внутри рта, выплескивая в глотку вязкую солоноватую белую жидкость несколькими струями, а волк жадно глотал семя, прижимаясь губами к паху, словно теперь пил, вытягивал душу Демореста вместе с его спермой. Дикие глаза он прикрыл, давя в себе желание, тут же сжать челюсть на «игрушке». Слизав, выпив и проглотив все без остатка, он выпустил член на свободу, какое то время ещё потираясь носом о него, щекой, словно успокаивая или прося успокоится, в противном случае было бы только хуже… Зверь внутри метался и просил ещё, тела, плоти, крови, прикосновений, секса…

Пара мгновений, пронесшихся мимо, и губы снова сплелись в поцелуй. Теперь деля солено-горький вкус пополам, поровну. Оборотень не знал, что может быть ещё поцелуй. Не предполагал, что Анри будет целовать его после грязной ласки, так нежно и с желанием. Не боясь чувствовать собственный вкус, не брезгуя, не делая различий. Руки Ральфа сами собой приподняли чуть дрожащее тело Демореста, притягивая к себе на колени, обнимая крепко и сильно. Не отрывая губ, не расплетая языков. Волчий разум заключил для себя, что так теплее и приятней, хотя человеческий голос где то внутри просил совсем о другом. Отчего то больно было смотреть в эти синие глаза, хоть и отчаянно хотелось. Ральф мягко разорвал поцелуй, теперь уже сам проведя пальцем по теплым губам инквизитора. Он продолжал смотреть не отрываясь. Даже если он будет рычать сейчас во весь голос, беря это тело. Никто не услышит. Жуткий гром и ливень и в сполохах молний на миг отражались их лица. Ральф словно просил прощения взглядом, но зверя внутри сдержать не мог. Отчаянное желание заполнить собой не давало отступить, руки мягко скользнули вниз, ладони приподняли бедра, так чтобы член мог свободно войти внутрь желанного тела, он упирался им, надавливая на вход ещё несколько секунд… Твердый как клинок из стали, которым без труда можно рассекать и ткань и плоть и дерево, начал медленно погружаться в горячее нутро Анри. Сколько стоило сил оборотню чтобы не засадить свой жестко стоящий хуй в задницу инквизитора одним мощным рывком, но он был медленным. Ровно настолько, насколько это было нужно в данный момент. Он вошел до конца, чувствуя как мышцы нехотя пропускают его внутрь, как плотно сжимают орган, и как бьется где-то у самого входа чуть выше маленький нервный кусочек, вторя глухим ударам в грудной клетке инквизитора. Нежно, плотно, хорошо сладко дико божественно. Где то там наверху только волчий Бог мог знать, что чувствовал сейчас Ральф. Как знал и Бог людской как это пошло и грязно. И только дьявол продолжал плясать, нашептывая на ухо. Оборотень тяжело дышал, прижимая Анри к себе, заполняя собой, не двигаясь, чувствуя, привыкая, снова изучая. Все же хотелось брать эту неподатливость, делать покорной, брать снова, наполнять собой, двигаться внутри, чувствуя прикосновения. Просто по волчьи необузданно трахать, владеть. Отодрать как самую пошлую шлюху. Но оборотень только закрыл глаза…
За грубость ты платишь нежностью… Прокляни меня, убей. Хотя это ли не плата за проклятую кровь…
Ральф двинул бедрами чуть вперед и снова вниз, немного выходя. Цепкие пальцы сжимали бедра. Дыхание обжигало шею инквизитора, волк прятал лицо. Он двигался, все ещё медленно, он стиснул зубы чтобы не рычать, дыхание было хриплым. Он брал, медленно, но наращивая темп. Каждый раз задевая нервно бьющуюся точку внутри, и словно каждый раз вздрагивал, когда ствол члена её касался... Чувствуя как горячие и такие нежные стенки анала плотно, сжимают его плоть, заставляя сгорать. Пусть пошло, пусть грязно, волк чувствовал, как реагирует тело инквизитора на эти движения. Да он был молод, неопытен. Он делал это впервые как человек, первый раз с мужчиной. Но было до боли во всем теле сладко, развратно и горько отвратительно. Ральф брал свое, двигаясь все чаще, руки блуждали по телу, прикасаясь к горячей коже, на которой сейчас, как и на теле оборотня выступили маленькие капли влаги. Ад то был или Рай, возможно знали эти двое сейчас, А может даже не догадывались. Ральф двигался рвано, то увеличивая темп, то снова двигаясь медленно, скорей чтобы найти нужный, он отклонился назад давай Анри полною свободу взяв его ладони в руки и положив себе на грудь, заставив упереться. Он теперь смотрел в его глаза, совсем уйдя от реальности. Он чувствовав его изнутри, как мышцы сжимают его нехотя пропуская внутрь, сдаваясь с каждым движением, и с ещё большей неохотой выпуская обратно. Руки, пальцы ладони блуждали по груди Анри, дикое приятно сумасшествие. Волку даже не нужно было смотреть, он все чувствовал кончиками пальцев, но не отрывался от синих глаз…
Тебе же хорошо? Так же хорошо как и мне?
Под конец он устал с собой бороться, найдя темп дикий и безумный, как все до этого, засаживая свой хуй в тугую задницу инквизитора слово ударом, до содрогания его тела. Снова и снова, чаще, увеличивая темп, одна ладонь уже по хозяйски ласкала его пах. Вторая сжалась сбоку, словно направляя движение тела инквизитора. Он слушал его дыхание, тихо рыча, увеличивая темп до бешенного. Волк безудержно трахал своего мучителя, жестко сношая тугой, но теперь уже податливый анал. Слышал, легкий мокрый звук, от скольжения. С каждым ударом рыча громче, готовый излиться внутрь, раздирая собой тугой и горячий вход… Если бы тело даже не отзывалось на этот дикий трах, оборотень бы не остановился… Он рванул инквизитора на себя и впился в го губы, снова, прижимая к себе не переставая двигаться в нём…

Отредактировано Ralf de Ray (2008-09-16 22:39:33)

Боль, унижение, страх, похоть, желание, страсть… Все слилось воедино. Сжалось. А затем взорвалось в паху и разлилось по всему телу негой. Ральф обильно кончил. Внутрь тела Анри ударила обжигающая струя, затем ещё одна чуть меньше, и вскоре вовсе сошла на нет… Руку обожгло семенем инквизитора, который теперь кончил в ладонь оборотня. Комнату разодрал страшный волчий рык, не глухой и утробный который был до этого. А громкий и страшный, разве что в кошмарах присниться… Голос волка покончившего со своей жертвой... руки стальной хваткой стиснули и прижали к себе Демореста. В теле бушевал оргазм, оглушивший зверя своей силой. Ральф дрожал от сладкой волны безумно похоти как шквал прокатившейся по его телу… Он не слышал ничего, кроме шума собственной крови в ушах, и бешенного успокаивающегося звука сердца… Было тепло, отчего то спокойно, и непередаваемо хорошо… Волк закрыл глаза, и казалось замер на вечно… Постепенно приходили ощущения, вспомнился и тихий стон, и болезненный вскрик, когда Ральф входил… И след от ногтей на груди, когда оборотень толкался внутрь… и вкус чужой крови на губах при поцелуе… И укус саднивший шею… И тихие вздохи разочарования, когда де Рей выходил из тугого ануса…
Ты даже не позволил себе кричать…
Зверь внутри затаился, и почти исчез, может быть ушел вместе с семенем, внутрь другого тела, он взял свое и был сыт… Ральф все ещё не открывал глаз, вспоминая и нежные прикосновения к плечам и шее, и когти впивающиеся в неё вместе с клыками при оргазме. И как потом Анри осыпал поцелуями все лицо и едва коснулся губ, отстранившись и смотря в глаза. И только потом оборотень их закрыл, прижимая дрожащее тело к себе… Дождь за окном утихал, так же как и пожар страсти гас в телах… Было нежно тепло, даже несмотря на то, что несколько минут назад оборотень неистово насиловал Анри. Тот дышал чуть слышно, совсем рядом, устроив голову на плече, де Рей не разжимал объятий, правда, удерживая тело на себе одной рукой, та, что была «чистой». Испачканную белой вязкой жидкостью он поднес к лицу и внимательно рассматривал, принюхивался. Он провел языком по пальцам, пробуя на вкус, и остановился только тогда, когда ладонь и пальцы блестели от собственной слюны… Столь терпкого и сладкого «вина» Ральф не пил в своей жизни, только это вкус мог опьянить его так, как пьянит алкоголь человека… И вервольф только судорожно выдохнув, теперь позволив себе прикоснуться к Деморесту вновь. Ладонь медленно прошлась по спине, по влажному бархату нежной кожи, истерзанной собственными пальцами и укусами. Пальцы двигались вдоль позвоночника, вверх вниз, задумчиво успокаивающе, по плечам и лопаткам, то с одного, то с другого боку. Не пошлое, просто легкое и мягкое прикосновение, потому что было приятно делать просто так, безо всякой подоплеки… Дыхание и сердце биение пришло внорму, легкие ссадины и царапины зажили на теле практически мгновенно… Правда только сейчас оборотень осознал что его член все ещё внутри тела инквизитора, теперь спокойно лежащего на нём… Бушевавший пожар стих, и было тепло и немного мокро. Ральф с трудом поборолся с желанием остаться там ещё, и медленно чуть приподняв инквизитора, но уже не грубо, а осторожно, покинул его тело, оставив теперь его в покое. Руки все так же мягко скользили по спине, правда положение было не очень удобным, и оборотень повернулся на бок, придерживая Анри и укладывая его рядом с собой. Его взгляд он давно не ощущал на себе, скорей всего Деморест тоже закрыл глаза, но оборотень снова крепко обнял его, не выпуская, даже если бы тот сейчас начал биться и требовать его отпустить. Ни за что… Так для себя уже решил человек, который соседствовал в одном теле с волком… Было тихо, даже гром не гремел, только дождь плакал за окном и капли бились в стекло, стекая по неё струями воды…   Ральф задумчиво кусал губу, молчал, а пальцы медленно перебирали спутанные черные волосы проходились едва заметно по виску, то теплому уху, и успокаивались на шее. Где-то под ней он чувствовал пульс, бьющуюся жилку с кровью. Уже не такую нервную и измученную… Он просто гладил мужчину по шее, удивляясь тому, насколько нежной может быть кожа. И все дикие желания умчались прочь…
Останься со мной до утра… Больше ни о чем не прошу…
Но как и подобает его характеру, вслух он ничего не сказал, только как обычно нахмурился…Как не хотелось спать, он наверняка знал, что смокнуть глаз ему не удастся до самого утра. А до рассвета оставались считанные часы…

Волк легко зажмурился, чуть улыбаясь, когда пальцы Анри пощекотали кожу на шее, на месте укуса…
Вот глупый… будь у тебя в руках скальпель, сидел бы и препарировал, надрезал в разных местах, и смотрел, как заживает, да ещё и засекал скорость по времени, и писал что-то на своих бумагах…
Ральф убрал руку с волос только тогда, когда слышал тихое и равномерное дыхание, присущее только спящим людям. Притворяться спящим перед оборотнем не было смысла, чутье все равно указывало ему правду. Инквизитор спал, теплый, хрупкий и разнеженный. Оборотень же не мог сомкнуть глаз, смотря за окно. Дождь кончился, с мокрых листьев ещё капала вода, как сливалась остатками с водостоков крыш, успокаивалась в лужах и в парковом пруду. Небо было яркое и звездное, правда из угла, в котором обычно спал вервольф, было ничего не разобрать, только отдельные яркие точки на небе… Ральф думал о яде, вернее о том, что произошло после того, как Деморест вернул его к жизни. Конечно, де Рею было не тягаться с познаниями простых молодых людей его возраста, у которых была возможность учиться. Волк учил свою науку, науку выживания. Но все же и в темную голову иногда приходили светлые мысли. Его интересовал тот эффект, который не дал продолжить ему трансформацию. Ведь при некоторых испытаниях инквизитора такого не происходило. Процесс само собой затормаживался, но в итоге не прекращался, и Ральф перекидывался в волка. А в последний раз, пусть и остановившись, он мог продолжить преобразование. Но почему-то вернулся обратно. Было ли в том только действие противоядия, или в сочетании с ядом дало такой эффект, Ральф не знал. Хотя знал то, что рано или поздно это поймет Анри и так или иначе докопается до истины… Рука снова легко легла на затылок, пальцы убрали волосы с виска. Волк прижался губами, потом наклонился и легко коснулся губ инквизитора, а затем приподнялся, опуская голову спящего Демореста аккуратно на одну из подушек, чтобы не разбудить. Сверху он укрыл его порванным пододеяльником, и а затем и одеялом, даже заботливо подоткнув по краям, и тихо встал, так же легко и неслышно ступая, будто сейчас он волк. Он подобрал полотенце, обматывая его вокруг бедер, и в темноте принялся собирать оборванные лоскуты оставшиеся от халата, штаны и рубашку которые принес Анри. В скором времени все это было сложено рядом со спящим инквизитором, сверху лежали колбы, какие то пустые, какие то нет, одна с кровью. Многострадальные очки, которые чудом не пострадали в «схватке». Связка ключей, с которой Ральф предварительно снял два ключа от своей, и от комнаты инквизитора. Серебряный клинок, который при прикосновении обжог пальцы, но Ральф молча стиснул зубы и положил его рядом. Пульсировавшие от ожога пальцы тут же пришли в норму.
Спи… ангел… демон… мой Бог, мой мучитель… спи… пускай ты спишь в постели варвара… сон твой глубок и спокоен… просто спи… я приму любое наказание…
Как не хотелось уходить, но нужно было это сделать… Чтобы прийти в себя, расставить мысли по местам, вместо того, чтобы последующие сутки стоять у стены и вслушиваться в глухие шаги за стеной, слышать дыхание, иногда отзвук голоса. Было ли это трусостью или чем-то похожим, Ральф не дал себе ответ. Все теми же неслышными шагами он прошел в ванную и к рваным лоскутам шелкового халата прибавились испорченные сапоги и штаны из кожи. Кровь так и осталась на полу ванной… Он покинул комнату оставляя Анри его собственным снам, запирая её на ключ. Так же он запер и комнату инквизитора, а затем, вернувшись, просунул оба ключа под дверь, чтобы никто не беспокоил и не спрашивал Демореста что и как. В том или ином случае, оборотень узнает об этом потом, и с теми, у кого длинный язык, расправится достаточно жестоко. Ральф спустился со второго этажа вышел из дома и направился в конюшню. Вопреки всем страхам все в этом доме глубоко и крепко спали…

Конюшни